В год Трубящего Изюбра, в месяц грозник, сиречь июль, вторглась на землю древлян-скую орда басурман. Перво-наперво поднялись захватчики на высокий холм, где красовался храм бога плодородия и жертвенного огня Семаргла, небесного покровителя древлян. Храм спалили, жрецов умертвили, жертвенник огнепламенный разрушили. Златого крылатого пса — изображение Семаргла — на куски порубили да растащили, кто сколько мог ухватить, злобно выкрикивая:
— И тебя, златая псина, достанем в небе стрелами!
Спасся только молодой жрец Ярун — затаился в подземелье. На закате, когда басурмане покинули пожарище, смотрел он с холма на орду. Подобно змее ширококрылой неслась она по дороге к Старой Веже — главному граду древлянскому. С наступлением сумерек басурмане дошли до бурливой реки, стали на ночлег и развели костры.
Всю ночь пробирался Ярун тайными тропами по дремучему лесу, переплыл в узком месте реку и утром, весь мокрый, исцарапанный колючим кустарником, изодранный ветвями, оповестил седобородого князя древлян Добрыню о беде неминучей. Собрал князь своих старейшин на совет, и порешили все защищаться до конца, хотя силы были неравны и надежда на спасение ничтожна.
После полудня басурмане начали переплывать на бурдюках и лошадях реку и подступать к городским стенам, но не ближе полета стрелы.
— Сдавайтесь, — кричали они снизу воинам, которые толпились у котлов с кипящей смолой. — Сдавайтесь сами, не то к завтрашнему утру вырежем всех до единого!
Настала ночь. Смотрел на вражий стан князь Добрыня и клял себя за то, что так и не возвел каменных стен вокруг Старой Вежи. Деревянные завтра сгорят — и все будет кончено...
В стороне одиноко стоял молодой жрец Ярун. Обратив глаза к звездам, он шептал:
— К тебе взываю, о Семаргл! Не дай погибнуть Старой Веже — твоему последнему святилищу! Не дай погибнуть народу древлянскому! Накажи злодеев, что порушили твой храм, а тебя, светоносца и огненосца, на куски порубили! Яви свое небесное могущество!
И долго, долго молился жрец Ярун. А глухой полуночью вдруг спустился с небес крылатый огненный пес превеликий. Начал он летать низко над полчищем вражьим, и от жара пламенного, нестерпимого иные из ворогов сразу погибали, а иные бросались в реку, но там вода кипела ключом, словно в котле, и они сразу шли на дно.
Вскорости все было кончено. Тишина настала — раздавались лишь стоны умирающих, а огненный крылатый пес Семаргл сызнова вознесся к звездам и растворился средь них. В эту страшную ночь удалось спастись лишь жалкой горстке басурман. Они спешно покинули пределы земель древлянских, дав себе зарок никогда более к ним не подступаться. С той-то поры жива поговорка басурманская: «Нет страха страшнее Семаргла в небесах!»
Князь Добрыня воздвиг новый храм Семаргла на высоком холме, и Ярун сделался в нем верховным жрецом. А через несколько лет он уже любовался на белые каменные стены Старой Вежи.
Семаргл — божество древних славян, коему, как и прочим,
приносили они жертвы и имели его храмы. Это земное воплощение огня в
переносном его значении: та пламенная сила, которая воодушевляет воинов
в жестоком бою, зажигает сердца храбрых витязей. Кроме того, он — покровитель
приношений в жертву огню, посредник между бессмертными богами и простыми
людьми. На связь меж Небом и Землей указывают и некоторые изображения
Семаргла в виде крылатой собаки. Это был небесный посланец.
Культ Семаргла был в чем-то родствен культу Ярилы: оба рассыпают семена плодородия, умножают земные богатства. Не зря в их честь пили из рогов изобилия. Некоторые племена почитали Семаргла и как покровителя растительности и богатого урожая, а представляли его семиглавым существом.
Главная
