Старики говорят, что ни в коем случае нельзя спать на межах: и не заметишь,
как потопчет или задавит тебя полевик.
Один мужик притомился да лег было на межу, но никак не мог заснуть.
Вдруг слышит конский топот, глядь — на него несется здоровенный парнище
на сером коне да руками машет.
Мужик наш вскочил — ив сторону. В ту же минуту всадник промчался по
тому же самому месту, на котором он лежал, и прокричал, обернувшись:
— Твое счастье, что успел соскочить, не то навеки бы тут остался!
ПЕНИЕ БЕЗ
СЛОВ
Сидела женщина в полночь у окна без огня. Вдруг издалека донеслось
до нее невнятное пение без слов, изредка прерываемое посвистом. Потом
видит: вдоль деревни проехал на тройке лихих коней дедок какой-то, весь
в белом.
Утром рассказала бабам у колодца, те говорят:
— А ведь это небось сам полевик был. Ох, не к добру пение полевиков
слышать. Как бы не было беды!
Как в воду глядели. Через несколько дней вся деревня выгорела дотла.
Вот и подоспела-таки беда бедучая!
КОСТЕР ПОЛЕВИКОВ
Возвращалась одна женщина из гостей домой, а провожал ее их работник.
Дело было зимой, на Святки. Не доезжая нескольких верст до деревни,
видит: в лесочке горит костерок, а вокруг сидят несколько человек.
Смотрят проезжие в ту сторону, и вдруг видят, что от костра покатился
к ним огненный шар. И растет, разрастается!
Испугались оба до смерти, хлестнул работник по спине лошади — та и
понеслась, а шар по следу катится, катится, у женщины той уже платок
загорелся и тулупчик затлел. Насилу ушли!
Работнику велено было тотчас возвращаться, однако он так напугался,
что тронулся в путь только утром. Не утерпел — подобрался к тому самому
месту, где вчера горел костер. Никого и ничего, одни головни остывшие
лежат, а там, где катился таинственный огненный шар, снег растопило
до самой прошлогодней травы, хоть кругом лежали высокие сугробы.
Полевик — дух, охраняющий хлебные поля. В отличие
от прочей нежити, любимое время его — полдень, когда и можно увидать
этого маленького старичка с телом черным, как земля, с разноцветными
глазами, с волосами и бородою из колосьев и травы. Впрочем, иногда его
описывают как высокого молодого мужика, который с безумным видом носится
по полям.
Живет он в поле только весной и летом, во время всхода, роста и созревания
хлебов. С начала жнитва наступает для него нелегкая пора: приходится
бегать от острого серпа да прятаться в недожатых полосках. В последнем
снопе — последний приют его. Потому и смотрят на этот сноп старые люди
с особым почетом: или наряжают его и с песнями несут в деревню, или
переносят в житницу, где хранят до нового сева, чтобы, засеяв вытрясенные
из него зерна, умилостивить покровителя полей, дав ему возможность возродиться
в новых всходах.
Полевика не назовешь добряком, любит он шутить с человеком шутки нехорошие:
то с тропы собьет, то заведет в болото, а уж пьяного такое заставит
наработать, что потом хоть топись от стыда!
Говорят, с полевиком особенно часто можно встретиться у межи (границы
полей). Спать, например, в таких местах ни за что нельзя: детки полевиков,
межевички и луговички, бегают здесь и ловят птиц родителям на обед.
Если же найдут спящего человека, то навалятся на него и могут даже задушить.
Как и все духи, житный дед любит, чтобы его задабривали как можно чаще.
Глухими ночами уходят землепашцы подальше от проезжей дороги, к какому-нибудь
рву, и приносят в дар полевику несколько яиц и старого, безголосого
петуха — притом так, чтобы никто не видел, иначе полевик рассердится.
А в этом случае немало может он напроказить в полях: и всякую истребляющую
урожай гадину напустит, и вообще весь хлеб перепутает, так что вырастет
среди ржи пшеница, а меж проса — ячмень. Задобренный же станет всячески
оберегать ниву зорким хозяйским глазом!
Дабы полевые духи могли перезимовать без нужды и заботы, крестьянин,
следуя стародавнему обычаю, оставляет на полях несколько несорванных
яблок, а на току несколько пригоршней обмолоченного зерна и за это ожидает
на будущий год хорошего урожая. Несжатые колосья связывают за макушки
пучком — это называется завивать бороду Велесу (который, как мы помним,
был богом плодородия), или Веле-совой бородкой.
Западные славяне почитают как божество осени и богатого урожая некое
подобие нашего полевика — по имени Жыцень. Он изображался в виде невысокого
и худощавого пожилого человечка с тремя глазами, которыми он неустанно
следит за сохранностью всего, что собрано в полях. Да и худ он от непрерывных
трудов и хлопот.
После снятия плодов, овощей и злаков он появляется на нивах и огородах
и глядит: все ли убрано без остатка? Завидев не срезанные или оброненные
жнецами колосья, брошенные овощи, он соберет их, аккуратно связывает
колосья в сноп и перенесет на поле (овощи — в огород) того хозяина,
где все убрано бережно. Поэтому на будущий год здесь можно ждать хорошего
урожая, а там, откуда Жыцень забрал брошенное добро, может случиться
недород.
Когда Жыцень в виде нищего появляется перед людьми и сердито грозит
им пальцем, это служит предвестием всеобщего неурожая или даже голода.
Главная
